Битва под Пилявцами: «А позора – на тысячу миллионов…»

[Last roman]

«Однако урона в снаряжении и имуществе у нас больше чем на 7 миллионов, а позора – на тысячу миллионов, ибо при хорошем управлении и богобоязненных военачальниках несомненно могла быть счастливая победа…»

Из польской реляции после битвы под Пилявцами, 1648 год

После битвы под Староконстантиновом большая часть украинных воеводств окончательно перешла в руки казаков. Поляки потеряли огромную территорию, материальные и людские ресурсы. Вместе с тем, Речь Посполитая ещё обладала гигантской силой и теперь собирала всю свою мощь для решающего удара по повстанцам. Хмельницкий опасался, что отражать этот удар ему придётся в одиночку – татары ушли в Крым, и казацкий вождь не знал, вернутся ли они. Исход противостояния был отнюдь не предрешён…

«Дитина», «латина» и «перина» – спасители Отечества?

Несмотря на ряд неудач, в конце лета 1648 года поляки чувствовали себя довольно уверенно. Вишневецкий, отошедший с частью войска на запад, заявил о своей полной победе под Староконстантиновом, вернув польским войскам уверенность в том, что казаков можно и нужно бить. Наконец, начали подтягиваться контингенты из внутренних воеводств Речи Посполитой – войско собиралось в Глинянах (ныне – Золочевский район Львовской области). В это же время сам Вишневецкий собирал солдат около Човганского камня, в 60 км от Староконстантинова, куда отступил после битвы. В сентябре польская армия была собрана и насчитывала до 30 000 воинов (со слугами и обозом – до 100 000 человек).

Столь мощную силу логичнее всего было собрать в один кулак, доверить одному полководцу и ударить по врагу разом. Но в Речи Посполитой дела вершились иначе. Чтобы никого не обидеть, было принято «компромиссное» решение, лишавшее армию единоначалия. Поскольку и польный, и великий коронный гетманы находились в плену, управление войском разделили на троих – командирами стали:

• сандомирский воевода Доминик Заславский (за изнеженность и любовь к роскоши прозванный «периной»);
• коронный подчаший Николай Остророг (учёность и начитанность принесла ему кличку «латина» – из-за латинского языка, на котором писалось большинство научных книг того времени);
• коронный хорунжий Александр Конецпольский (совсем молодой человек, заслуживший прозвище «дитина» – «ребёнок»).

 

Николай Остророг. Учёность этого человека не дополнялась соответствующим военным талантом
Источник: nekropole.info

«Дитина», «латина» и «перина» – этот триумвират Польша противопоставила прославленному Хмельницкому. Однако польская элита считала, что трёх военачальников для битвы маловато – ещё на Варшавской конвокации было решено, что в управлении войском также примет участие военный совет из 32 (!) комиссаров. В результате образовался руководящий орган, о котором современник сказал: «Вместо трёх теперь появилось 35 вождей – этого было достаточно, чтобы проиграть не одну битву, а 35 битв…»

Хмель, татары и османы

Хмельницкий долгих военных советов не собирал, предпочитая действовать. 25 июля казацкое войско начало движение к Паволочи, а 3 августа выдвинулось в район Староконстантинова. Не дойдя до города порядка 35 км, казаки остановились около села Гончариха (ныне – Старосинявский район Хмельницкой области).

Здесь и планировалось дождаться крымских татар. Как мы упоминали ранее, в конце мая хан ушёл на запад добывать ясырь, после чего вернулся в Крым. Однако татары по-прежнему оставались «в деле» – в качестве «отряда быстрого реагирования» у Синих Вод остался знаменитый Тугай-бей с пятнадцатитысячным отрядом конницы. К концу лета к казакам должен был подойти и хан со своими основными силами, а потому Хмель не хотел начинать бои без татарской кавалерии.

Крымская конница
Источник: freelance.ru

Как упоминалось ранее, поляки боялись новых татарских набегов и пытались предотвратить их дипломатическим путём, угрожая турецкому султану. До поры до времени этот метод работал, но в августе 1648 года все усилия Варшавы пошли прахом. Что же происходило в те времена в Османской империи?

XVI век стал пиком величия османов, и тогда же начался долгий, но неотвратимый процесс развала гигантской империи. В XVII веке упадок коснулся уже всех сфер – экономический и социальный кризис, интриги при дворе султана, взрывной рост коррупции, начавшееся отделение дальних провинций, усиление политического влияния гарема. 1620–40-е годы были отмечены правлением двух противоположных друг другу султанов. Идеалом Мурада IV, правившего до 1640 года, было полицейское государство с железной дисциплиной и порядком. После его смерти новый султан Ибрагим I развалил всё буквально в один момент. Снова пышным цветом расцвели интриги, коррупция, началась неудачная война с Венецией… Словом, султана в стране уважали мало, и 6–7 августа 1648 года в Стамбуле произошёл переворот, ставший для Ибрагима I роковым – он был задушен. Однако ситуация лучше не стала – новым владыкой правоверных стал семилетний мальчик Мехмед IV, и в империи наступил период так называемого «разбоя пашей» (произвола военачальников и их наёмных войск).

 

Смерть Ибрагима I
Источник: lib.rus.ec

Смена власти в Османской империи не обернулась для Речи Посполитой ничем хорошим – увидев слабость поляков, визири, управлявшие империей при малолетнем султане, сняли все ограничения для крымцев. Отныне татары могли вторгаться в пределы Польши и Литвы при первом удобном случае. Впрочем, из-за несовершенства тогдашних средств связи и поляки, и Хмельницкий, да и сами татары узнали об этом позже.

Удобный случай для набега тоже представился не сразу. Весной 1648 года донские казаки, обрадованные уходом татар на Украину, немедля собрались в поход на земли ханства. Об успешности набега свидетельствует тот факт, что хан даже пожаловался на донцов русскому царю. Не желая разграбления собственных жилищ, крымцы были вынуждены держать большую часть конницы у Перекопа, что снижало их возможности для массированного нашествия на Речь Посполитую. Ещё одной причиной задержки стало наступление месяца Шабан и ночи Бараат – мусульманского праздника, который в 1648 году пришёлся на 4 сентября. Не отпраздновав как следует, татары в поход двигаться не желали, а потому Хмельницкий имел все основания опасаться, что поляки могут разбить его до подхода союзников.

Роскошь, блеск и самообман

Между тем, поляки считали, что неплохо осведомлены и о планах Хмельницкого, и о численности его войск, и об их составе. В конце лета полякам удалось подкупить одного из членов ближнего круга гетмана, Семёна Забуского, который и поведал им всё что знал. Правда, Забуский занизил боеспособность казацкого войска. Указав общую численность в 100 000 человек, он заявил, что оружие есть только у половины, хоть какое-то умение воевать – у четверти, боевой дух казаков низок, а Хмельницкий совершенно не представляет, где находится польское войско. Поляки поверили всему сказанному и решили перейти к активным действиям.

Казацкая армия
Источник: kramola.info

Когда же польское войско, наконец, выступило в поход, своим видом оно очень напоминало армию Потоцкого-младшего, бесславно погибшую на Жёлтых Водах. «Золотом поблёскивали их щиты, султаны, бунчуки, палаши и мечи; от серебра ломились шатры, шкафы и столы. Даже самому жадному врагу и половины этого было бы достаточно…» – писал известный поэт того времени Самуил Твардовский. Настроение в армии царило приподнятое.

Такое поведение шляхты после весенних разгромов и гибели двух армий может показаться странным. Однако не будем забывать, что со времени битв под Корсунем и на Жёлтых Водах прошло несколько месяцев, а не так давно состоялось сражение под Староконстантиновом, где, по общему мнению шляхты, Вишневецкий наголову разбил войска Кривоноса. Десять тысяч погибших казаков (по реляциям Вишневецкого) легко превращались молвой в десятки тысяч. Подробности Староконстантиновской битвы мало кого волновали, и казаков более не считали достойными противниками. Известия о том, что казаки на сей раз выступили без татар, также позволяли надеяться на лучшее, и в польском лагере господствовали «шапкозакидательские» настроения.

4 сентября главные польские силы подошли к Човганскому камню, соединились с войском Вишневецкого и направились к Староконстантинову.

Встреча на Икве

Для своего лагеря Хмельницкий выбрал выгодную позицию. Казацкий табор раскинулся на правом берегу реки Иквы между населёнными пунктами Пилява и Пилявка (в 25 км к юго-востоку от Староконстантинова). Казаки окопались основательно – по периметру табора в шесть рядов были поставлены возы, вырыты шанцы, насыпаны валы, с которых врагам угрожало более сотни пушек. Каждая из сторон четырёхугольного лагеря имела не меньше километра в длину. Командный пункт Хмельницкого разместился в небольшом Пилявецком замке. Невдалеке от замка реку пересекала плотина, одновременно служившая мостом. Для охраны плотины на правом берегу реки засела казацкая пехота.

Левый берег Иквы, на который вышла польская армия, предоставлял значительно меньше возможностей для обустройства лагеря. Холмы, овраги, заболоченная местность – всё это не позволяло не только устроить табор, но даже развернуть в боевой порядок конницу, чтобы реализовать оперативно-тактическое преимущество над казацкой пехотой.

После того как казацкая армия заняла позиции, оперативное значение Староконстантинова и Росоловецкой переправы, с боем взятой казаками Кривоноса, было, по сути, сведено к нулю. Поэтому Кривонос оставил свои позиции и также приблизился к Пилявцам, расположив свой лагерь на берегу Иквы напротив Пилявецкого замка. Таким образом, правый фланг казацкого войска был надёжно прикрыт. На левом фланге главных сил Хмельницкого расположились казацко-крестьянские отряды под командованием Пивторакожуха. Устройство и оборону табора Хмельницкий поручил опытному воину, генеральному обозному Ивану Черняте, сам же взял на себя общее руководство битвой.

 

Конные и пешие казаки
Источник: war16–17.blogspot.com.by

И польские командующие, и Хмельницкий чётко знали, чего хотят. Полякам было необходимо использовать своё превосходство в коннице и решительными действиями уничтожить казацкую пехоту до того, как подойдёт хан. Планы Хмельницкого были сложнее. Изначально он планировал попросту продержаться до подхода татар, а затем вместе разгромить врага. Но после того как стало ясно, что крымцы на помощь не торопятся, гетман понял, что действовать придётся своими силами. Казаки имели позиционное преимущество – правый берег Иквы давал отличные возможности для обороны. В то же время, на левом берегу фортификационные работы были до крайности затруднены условиями местности. Дело было за малым – заманить поляков на левый берег Иквы. Много лет прослужив в войске Речи Посполитой, будучи шляхтичем и понимая шляхетскую психологию, Хмельницкий отлично знал, как это сделать. Гетман решил реализовать метод «кнута и пряника»: с одной стороны, преградить полякам путь на север войсками Кривоноса, с другой – «скормить» врагу несколько своих отрядов и заманить его в ловушку.

14 сентября коронное войско подошло к Староконстантинову и Росоловецкой переправе. В ночь на 15 сентября казаки оставили Староконстантинов, и поляки вступили в разграбленный город.

 

Движение польского войска к месту битвы
Источник: Стороженко І. С. Богдан Хмельницький і воєнне мистецтво у визвольній війні українського народу середини XVII століття

Преследуя отступающих казаков, поляки выслали за ними несколько сильных кавалерийских отрядов. Реализуя свой план, Хмельницкий отправил навстречу польской коннице отряд в несколько тысяч почти не обученных крестьян, чтобы лёгкая победа раззадорила шляхту. Расчёт казацкого вождя целиком оправдался – крестьяне были разбиты, а основные польские силы немедля снялись с места и пошли именно туда, куда их заманивали. Добравшись до левого берега Иквы, польское войско начало обустраивать лагерь. Вишневецкий и другие старые вояки указывали на то, что заболоченная местность неблагоприятна для обороны и наступления – но их аргументы на военный совет не подействовали.

С ходу в бой – на убой

Но самую пагубную роль сыграл недостаток дисциплины: завидев казаков, часть польских отрядов прямо с марша бросилась отбивать у них плотину. После упорных боёв, стоивших им немалых потерь, поляки таки взяли плотину и создали плацдарм на правом берегу реки. Удерживали «пятачок» королевские гвардейцы Осинского и несколько хоругвей кавалерии. Разумеется, никаких приказов на захват и удержание плотины сверху не поступало, смысл данной операции был неясен, и что делать дальше, не понимали даже военачальники.

Остановившись у берега, полноценный лагерь поляки создать не смогли – рельеф местности и почти нулевая дисциплина не позволяли быстро окопаться. В результате комиссары приняли решение оставить войско на ночь под ружьём, чтобы враг не напал внезапно – бессонная ночь в полной выкладке понизила боевой дух солдат и не дала им отдохнуть.

Для польского командования захваченная плотина оказалась «чемоданом без ручки» – бросить жалко, удерживать тяжело. Заславский в своих реляциях прямо указывал, что не понимает, зачем нужен этот плацдарм, и обвинял во всём киевского воеводу Тышкевича, который непродуманным захватом плотины поставил войско в невыгодное положение.

Несмотря на крайнюю нехватку кавалерии, казаки сумели оседлать коммуникации польской армии и успешно мешать её снабжению. Осложняло ситуацию и то, что в тылу коронного войска развернулось партизанское движение. Галицкий стольник Мясковский сообщал познаньскому епископу, что «вся Русь по самое Львовское предместье поднялась на восстание…». Польское командование даже намеревалось отправить в тыл полк для подавления бунтов и тысячный отряд кавалерии для разведки, но в итоге всё же решило не дробить силы.

Весь день 22 сентября польское войско отсыпалось после изнурительного марша и бессонной ночи. Тем временем Заславский предложил перенести лагерь в более подходящее место, однако военный совет его не поддержал. Казаки беспокоили поляков постоянными вылазками – не раз происходили поединки между конными казаками и шляхтичами. В этих стычках немалую славу добыл Иван Ганжа, который сначала убил нескольких поляков, а потом погиб и сам.

 

Поединок казака с польским гусаром
Источник: ukrmap.su

В тот же день и казакам, и полякам стало известно, что татары близко. Крымская конница прибыла не в полном составе – хан послал на помощь союзнику лишь Буджацкую орду (около 20 000 всадников). Получив подкрепление, Хмельницкий срочно созвал военный совет. Командовавший татарами Антимир-мурза должен был передать часть своей конницы Кривоносу, а остальными силами при поддержке казацкой пехоты форсировать Икву выше плотины и атаковать центр и правый фланг польского войска (атака намечалась на утро 23 сентября). Инженерное обеспечение и оборона переправы поручались Пивторакожуха. Кривонос должен был вместе со «своей» частью татар ударить по левому флангу и тылу врага. Основная часть казацкой пехоты имела цель завладеть плотиной и, переправившись по ней, атаковать центр польского войска с фронта.

Утром 23 сентября началась битва, на века ставшая символом польского позора.

Пилявецкий разгром

На правом и левом берегах Иквы, вокруг знамён Хмельницкого и Кривоноса, быстро строились в боевые порядки казацкая пехота и татарская кавалерия. Увидев движение в стане врага, в польском лагере начали трубить в трубы, но… никакой реакции эти сигналы не вызвали – за предшествующие дни войскам подавалось столько беспричинных сигналов, что на них перестали обращать внимание. Тем не менее, часть польской конницы начала самочинно строиться в боевой порядок, а несколько хоругвей первой линии даже завязали бой с татарами, опять-таки – по собственной инициативе.

 

Начальная фаза Пилявецкой битвы
Источник: Стороженко І. С. Богдан Хмельницький і воєнне мистецтво у визвольній війні українського народу середини XVII століття

Поскольку рельеф левого берега не благоприятствовал действиям конницы и дул сильный встречный ветер, польское командование решило отдать инициативу противнику. Однако спонтанно начавшийся бой польских гусар с татарами опять привёл к ситуации, когда «хвост виляет собакой» – не видя возможности выйти из боя, комиссары вынуждены были послать кавалерии подмогу.

Но самой крупной ошибкой поляков стало не это. Как только казаки начали наступление на плотину, польское командование вспомнило о том, что королевская гвардия занимает окопы на правом берегу уже двое суток и, наверное, устала. В условиях уже начавшегося боя было принято решение… сменить войска, обороняющие плотину. Народную мудрость «коней на переправе не меняют» нарушали в самом буквальном смысле слова. Сменить гвардейцев были отправлены отряды гусар и драгун, их первые ряды уже вступили на плотину – как вдруг кто-то из командиров отдал приказ вернуться назад. На узкой плотине началась давка – передние ряды не могли вернуться назад, а задние продолжали идти вперёд.

Казаки и татары, уже готовые атаковать, решили, что поляки отступают. Повстанческие отряды яростно атаковали сгрудившихся на плотине поляков, ряды коронного войска окончательно смешались, и началась настоящая паника. Узкая плотина не вмещала всех, люди и кони падали в воду и тонули. Как писал очевидец событий, польским гусарам «не пришлось даже копья к бою приготовить, так как они сразу показали спину и начали удирать». Уставшие и деморализованные польские гвардейцы обратилась в бегство вслед за конницей. Почти без боя – истребление мечущихся поляков вряд ли можно считать полноценным сражением – казаки ликвидировали плацдарм перед переправой, «зачистили» плотину и перешли на левый берег Иквы.

 

Отступление польских гусар в битве под Пилявцами
Источник: historia-pl.ucoz.ru

В это же время татарская конница вышла на фланги и в тыл противника, и польское войско начало разбегаться. По оценкам очевидцев, до половины армии ударилось в бегство, даже не столкнувшись с неприятелем. Чтобы спасти положение, коронное командование отозвало из боя все отряды, приказало построиться табором и отступать организованно – планировалось дойти до Староконстантинова и там укрепиться. Однако осуществить этот план не удалось, так как, по словам Заславского, после бегства половины армии «в войске наступило такое равнодушие, что некоторые никак не хотели сражаться: одни – под предлогом отсутствия приказаний от их полковников, другие – под предлогом малочисленности войска под хоругвями, третьи – не желая сражаться без своих ротмистров, которых не было при хоругвях».

Солнце клонилось к закату… Хмельницкий ещё не понимал масштабов своей победы, а потому приказал войску выставить охранение и отойти в свой лагерь.

Ближе к ночи тридцать пять вождей польского войска собрались на очередной военный совет, чтобы решить главный вопрос – что делать дальше? В итоге было принято решение отправить обоз, артиллерию и пехоту на запад, а конницу оставить в поле под руководством Иеремии Вишневецкого, что прикрыть отступление. Пока командиры вели дискуссии, их слуги на глазах у солдат уводили лошадей и уходили сами. Это позорное бегство привело к тому, что армия окончательно утратила веру в своё командование. Как писал уже упомянутый галицкий стольник Мясковский, «войско, заметив, что нет ни военачальников, ни руководства, бросив на землю панцыри и оружие, всё пошло врассыпную, отдав на резню всю пехоту». Королевская гвардия погибла почти вся, а её командир Самуил Осинский бежал в направлении Львова с последними четырьмя сотнями солдат (из восьми тысяч, бывших под его началом перед битвой). Бегущие поляки почти сразу стали сбиваться в разбойничьи шайки, начались грабежи окрестностей, производимые бандами числом до нескольких сотен человек каждая.

Самоубийство польской армии

Польское войско перестало существовать как организованная сила, а казакам достались бесчисленные ценности. По словам очевидцев, причинами поражения стали «роскошь, амбиция, раздоры и зависть». И когда стало ясно, что сражение проиграно, большая часть военачальников думала не о том, как организовать отступление, а о том, как вывезти своё личное имущество, тем самым окончательно деморализуя войско. Слабая спаянность польских отрядов, не желавших помогать друг другу, усугублялась несогласованностью действий командиров, и не думавших выступать единым фронтом. Зависть и амбиции посредственных военачальников не позволили стать командующим авторитетному Иеремии Вишневецкому – вместо него войском руководила толпа комиссаров, каждый из которых принимал свои собственные решения.

 

Бегство остатков польской армии из-под Пилявцев
Источник: Стороженко І. С. Богдан Хмельницький і воєнне мистецтво у визвольній війні українського народу середини XVII століття

Казаки наблюдали за самоубийством польской армии с нескрываемым удивлением. Однако, поняв, что враги попросту разбегаются, казаки и татары бросились грабить польский обоз и лагерь. Захваченные ценности не поддавались учёту – десятки тысяч возов, рысьи и соболиные шубы, столовое серебро, ванны (!), чайники, медные тазы, вина, наливки, мёды, сладости и иные предметы роскоши. «Была ли это ошибка слабых умов, или проявление тайной воли Божьей, которая справедливо карала за противную Богу пышность, но войско наше пришло сюда, как на свадьбу или на торжественный банкет Клеопатры с Антонием», – писал Самуил Твардовский.

Бегство продолжалось несколько дней. К утру 26 сентября большая часть отступавших была за сотни вёрст от Пилявцев, многие – во Львове (270 км на запад), а кое-кто даже в Варшаве. Впереди всех бежало руководство армии – Заславский, Остророг, Конецпольский, Вишневецкий и другие. Хмельницкий и татары поначалу решили, что быстрое отступление – часть хитрого вражеского плана, а потому не организовали преследования. Лишь со временем союзники убедились, что такого плана не существует, и им невероятно, сказочно повезло.

Потери польского войска были сравнительно невелики для такого разгрома – погибла почти вся пехота (до 8 000 человек) и неизвестное (видимо, небольшое) количество конницы. Потери казаков были и вовсе ничтожны. Повстанцы захватили до восьмидесяти пушек, десятки тысяч единиц огнестрельного оружия, а также польские клейноды всех уровней.

Пилявецкая битва стала для Хмельницкого триумфом, звёздным часом, сравнимым с наполеоновской победой под Аустерлицем. Миф о воинской мощи Речи Посполитой был окончательно развеян, и теперь поляков в казацком стане не боялся никто – отныне их считали «детьми, в железо убранными». Казалось, восставшим достаточно приложить последнее усилие – и Республика Обоих Народов рухнет.

http://warspot.ru/6314-bitva-pod-pilyavtsami-a-pozora-na-tysyachu-millionov

Редактирано Юни 16, 2016 от Last roman

[Last roman]

Львовский поход Хмельницкого: время собирать камни

После страшного Пилявецкого разгрома в конце сентября 1648 года польская армия фактически перестала существовать. Огромные беззащитные земли лежали перед казаками, чьё войско преисполнилось уверенности в своих силах. Варшаву же обуяла паника. Пилявцы – не Корсунь, не Жёлтые Воды, не грохот оружия на далёких рубежах, а гибель главной военной силы страны, её лучших войск. И враг, стоящий у ворот.

Головокружение от успехов

Масштабы победы испугали даже часть казацкого командования, не верившего в такой невероятный успех. Поэтому на военных советах мнения старшины разделились – многие выступали за то, чтобы остановиться на реке Случь и не продвигаться вглубь страны, но голос радикалов во главе с Максимом Кривоносом, Иваном Чернятой и Петром Головацким, уверенных в близкой и окончательной победе, оказался громче. Было решено идти как можно дальше на запад и «добить зверя в его логове». При этом существовала неплохая перспектива поднять на восстание и Русское воеводство (Львов, Перемышль и Галич с близлежащими землями). Как упоминалось ранее, народные массы и в украинных воеводствах, и на Руси были вполне готовы взяться за косы и самопалы. Но на Руси открытое восстание до поры до времени было невозможно – там хватало польских частей для противостояния бунтовщикам. Так, ещё до Пилявецкой битвы, 11 сентября 1648 года, галицкий каштелян разбил под Збаражем отряд показачившихся крестьян численностью до 10 000 человек. 18 сентября отряд шляхтича Злотницкого отправился на бой с повстанцами, но был вынужден отступить – численное превосходство противника оказалось подавляющим. Но Пилявцы изменили всё –тушить пожар восстания было уже некем, а деморализованному польскому войску оставалось лишь искать спасения.

Условия для восстания в Русском воеводстве были подготовлены заранее – ещё с лета 1648 года агенты Хмельницкого и Кривоноса поддерживали контакты с населением воеводств западной части Малой Польши.

Малопольская провинция (на карте выделена красным). В XVII веке в неё входила не только современная Малая Польша с Краковом, но и большая часть территории нынешней Украины. Таким образом, Малопольская провинция территориально превосходила Великую Польшу
Источник: poland-marketing.eu

Хмельницкий и Кривонос работали, если можно так выразиться, с различной целевой аудиторией. Гетман обращался к шляхте, магнатам, православному духовенству – вероятно, на Львовщине у Хмеля сохранились связи с тех пор, когда он вербовал здесь людей для морских походов Владислава IV. Кривонос же пытался взбудоражить низы, поднять «бессмысленный и беспощадный» бунт черни. Так, летом люди Вишневецкого задержали агента Хмельницкого – некоего Ярему Концевича. Тот дал ошеломляющие показания – оказывается, помочь местным повстанцам оружием планировали… владыки Луцкий и Львовский. Участие в заговоре столь высоких персон легко объясняется тем, что православное духовенство, невзирая на формальный отказ поддержать Хмельницкого, прекрасно осознавало выгоды, которые можно будет получить, если на вверенные ему земли придут православные хозяева.

Но православные владыки и их торговля оружием с казаками – это объяснимо. Гораздо более интересным выглядит факт участия в торговле с повстанцами самого Адама Киселя. В Речи Посполитой этот человек был фигурой известной и влиятельной, но в высших эшелонах власти его не любили. Будучи последним православным сенатором государства (после его смерти и до самых разделов Польши этот пост занимали только католики), он прославился отнюдь не борьбой за веру отцов. Современники справедливо подозревали брацлавского воеводу в том, что во время восстания он, вместо того чтобы в тяжёлую годину спасать Отечество, вёл собственную игру, дабы упрочить своё влияние и обогатиться. О том, что Кисель имел договорённости с казаками касательно неприкосновенности его владений, и о том, что это не всегда работало, мы уже упоминали. Но в конце лета-начале осени 1648 года сотрудничество Киселя и казаков стало ещё теснее. Когда крестьяне из владений Киселя поголовно показачились, разбились на сотни, организовались в полк под руководством Ивана Куковского по прозвищу «Листопад» и разграбили Гощанский монастырь, их усмирили… казаки, оперативно прибывшие на место событий и наголову разбившие своих «новых товарищей». Карательная экспедиция была санкционирована лично Хмельницким и возглавлялась сотником Романенко и сыном гетмана Тимофеем. Понятное дело, утаить столь очевидные факты сотрудничества с казаками было затруднительно, и авторитет Киселя сильно пошатнулся. Среди шляхты даже ходили слухи, что новоизбранный король Ян Казимир, сам Кисель и Хмельницкий затеяли заговор, конечной целью которого было подорвать влияние шляхты и забрать всю власть себе.

Кисель присутствовал на поле Пилявецкого сражения, однако воинской славы, как и иные сановники, не добыл, более того – ретировался с места боя столь стремительно, что это отдельно отметили в реляции:

«Пан Кисель раньше всех приехал для своего оправдания, но этот Кисель не только кислый, но и горький»

Русское воеводство – пороховой погреб Речи Посполитой

Эмиссары полковника Кривоноса наводнили территорию Малопольши вплоть до самого Кракова. Интересно, что среди агитаторов попадались и женщины – так, во Львове была схвачена некая особа, не то приятельница, не то любовница Кривоноса, которая вела подрывную деятельность в городе. В основном, агитации поддавались люди низкого достатка и, как правило, православного вероисповедания. Хотя во времена «Золотого покоя» православие было формально уравнено в правах с католицизмом, последний давал значительно большие возможности в духовной и светской карьере. Потому люди побогаче, познатнее и попредприимчивее массово покидали ряды православной церкви – ортодоксальная вера всё чаще оставалась уделом бедняков.

К осени крестьянство и мещанство Руси было уже достаточно «накручено» агентами Хмельницкого и Кривоноса, и в середине сентября восстания приняли такой масштаб, что польские отряды уже не могли с ними справиться. Восстания происходили так же, как и в украинных воеводствах парой месяцев ранее – население целых сёл показачивалось, разбивалось на сотни и полки, после чего начинался грабёж и уничтожение шляхты, богачей и евреев. Брались штурмом даже небольшие замки.

Массовый характер повстанческого движения просто-таки указывал казакам на то, что нужно немедля идти на Русь, брать восстания под свой контроль, ещё больше увеличивать своё войско и дожимать «панов» в сердце державы. Умеренная партия старшины была не в восторге от таких планов, опасаясь, что «гречкосеи» станут значимой силой и создадут угрозу казацким привилегиям. Однако в данный момент сама ситуация требовала активных действий.

Очень желали идти в поход татары. Для них любое продвижение вглубь страны означало новый ясырь и новую добычу. Большая часть казацкой старшины не возражала против дальнейшего наступления, и вскоре после Пилявецкой победы войско двинулось на Львов. Авангард воинства составляли татары, которые жгли всё, что горит и брали весь ясырь, который получится (иногда в плен попадали даже восставшие крестьяне). Впрочем, иногда крестьяне вели с татарами взаимовыгодный торг – например, продавали крымцам пойманного шляхтича, обменивая его, например, на кобылу. За конницей шли показачившиеся крестьяне.

 

Казаки и крымцы в бою
Источник: civilization-history.ru

Историк Пантелеймон Кулиш писал:

«Ватаги пьяных варваров, сопровождаемые татарами, устремились к Дубну, Кременцу, Острогу, Луцку, истребляя всё, что носило на себе печать усовершенствованной хозяйственности и печать культуры вообще. Только православные храмы да православные попы останавливали всепожирающий поток, но и то настолько, насколько казаки боялись раздражить своего Батька, боявшегося, в свою очередь, вооружить против себя малорусское духовенство. Бывали случаи, что хмельничане допытывались денег у православного попа по примеру начинателя казацкой «войны за веру», войскового писаря Грецковича. Бывали случаи обдиранья серебряных шат с образов и расхищения найденных в церкви денег… …Что касается казацких побратимов, татар, то среди широких пустынь, образовавшихся на поприще панской колонизации, казаки и сами попадали к ним в ясырь наравне с теми, кого они предприняли освободить из-под ляшского ярма»

За татарами и вчерашними крестьянами двигались отряды «кадрового» казачества. Серьёзного сопротивления неудержимой волне наступавших поляки не оказывали. Максимум, на что они были способны – это партизанские действия вроде тех, что Вишневецкий вёл летом. Порой их набеги на коммуникации противника бывали успешны, но на общую ситуацию эти «комариные укусы» не влияли.

На Львов!

Главные силы казаков двигались по маршруту Староконстантинов–Базалия–Збараж–Тернополь–Зборов–Глиняны–Львов. Отдельные полки шли другими путями, чтобы поддержать восстания, бушевавшие тут и там. На Волыни Кривонос взял Кременец, другие отряды пошли на Вишневец (родовое гнездо Вишневецких) и Броды, принадлежавшие Конецпольским. Укреплённые замки, как правило, с ходу не штурмовали – отряды повстанцев брали их в осаду, а основные силы шли дальше.

В Дрогобыче на Львовщине значительная часть местных жителей решила обороняться и собралась на городских укреплениях, но православные мещане симпатизировали казакам. Для начала они послали гонцов к осаждавшим, призывая их прийти и взять город. Затем, не привлекая лишнего внимания, заговорщики снесли ценные вещи к православной церкви, чтобы уберечь их. Тем временем на горизонте появился казацкий отряд, и начался бой. В решающий момент православные защитники города бросили католиков и иудеев и ушли с валов, крича казакам, чтобы те не стреляли. Увидев бегство своих товарищей, остальные мещане также запаниковали и оставили укрепления.

Казаки без помех вошли в Дрогобыч, опустошили костёл и забрали лежавшие здесь шляхетские депозиты (практика хранения денег в костёлах была широко распространена). В нападении на святое место активно участвовали и православные жители Дрогобыча. Постояв около двух недель в разграбленном городе, казаки ушли, после чего шляхетский отряд из Стрыя пришёл покарать местных повстанцев. Но те уже ощутили свою силу – мещане-русины Тимофей Михайлович, Лев Чучвара, Стефанчук и другие отправились в окрестные сёла, подняли их жителей на восстание, собрали отряд численностью до 2 000 человек и напали на захваченный поляками Дрогобыч. Город снова пал и подвергся опустошению…

Наконец Хмельницкий с войском подошёл ко Львову и незамедлительно начал его осаду. Львов был крепким орешком – башни, валы и рвы не давали шанса на быстрый захват города. Казацко-крестьянское войско заняло окрестные высоты и первым делом захватило все ближайшие католические монастыри, которые тоже имели укрепления, но не столь мощные, как Львов. Затем пришёл черёд самого города.

Львов, гравюра XVII века
Источник: l-travel.com.ua

А что же поляки? Как мы помним, от Пилявцев удалось уйти немалой части армии, спаслось и всё командование. Большая часть командиров и комиссаров собралась как раз во Львове. Первым делом началось разбирательство в том, кто виноват в поражении, но истинных виновников выявить не удалось. По крайней мере, главнокомандующий Вишневецкий не нашёл ничего лучше, чем назначить своим ближайшим помощником Николая Остророга. «Лубенскому льву» в данном случае нельзя отказать в оптимизме: ставить во главе обороны человека, который под Пилявцами выбрал наихудшее место для обустройства лагеря, значит очень сильно уповать на «авось». По всей львовской округе был кинут клич, краткую суть которого можно описать следующими тезисами:

• враг у ворот;
• нам нужны ваши сабли и ружья;
• ваши деньги нам тоже нужны.

«Паны-браты» по большей части призывам не вняли – Вишневецкому едва удалось собрать от четырёх до шести тысяч войска. Наличных денег собрали миллион злотых, ещё на 300 000 злотых удалось собрать ценностей. По окончании сбора, 5 октября 1648 года, Вишневецкий сотоварищи узнали, что враг действительно у ворот – к городу подходили крымцы. Долго не рассуждая, польские военачальники взяли часть уже собранного войска и ценностей и совершили стратегическое отступление из Львова в Замостье. Вырваться из города им удалось буквально под носом у татар. Оборону Львова возглавил опытный воин, генерал коронной артиллерии Кшиштоф Арцишевский, прославившийся как своим военным талантом, так и тем, что успел повоевать с португальцами в Бразилии.

 

Кшиштоф Арцишевский. Биография этого человека поражает – он был приговорён к смерти в Речи Посполитой, учился в Голландии, участвовал в осаде Ла-Рошели, сражался за голландцев в Бразилии, был прощён Владиславом IV и воевал против Хмельницкого на протяжении всего восстания
Источник: polona.pl

Татарское войско начало боевые действия по своему обыкновению – обложило город и сожгло все окрестные сёла (часть местных жителей отправилась к праотцам, другие – в ясырь). 6 октября татары попытались взять город штурмом, но Арцишевский своё дело знал хорошо, и атаку отбили. 8 октября к городу подошли казаки, которые продолжили «общее дело», первым делом убив большинство местных жителей, прятавшихся в костёлах. Многих найденных там женщин, включая православных, оптом продали татарам. Поляки тоже внесли свою лепту в опустошение окрестностей Львова – ради эффективности обороны Арцишевский приказал сжечь все предместья, расчищая пространство вокруг города.

В десятых числах октября начались штурмы укрепления Высокий Замок, господствовавшего над местностью. Основное участие в этих атаках принимали люди Максима Кривоноса, но сам полковник командовать ими не мог – судя по всему, уже тогда он был серьёзно болен. В перерывах между штурмами казаки предлагали сдать замок добровольно, осаждённые на это не соглашались, но во время очередного «раунда» переговоров последовал очередной штурм, и укрепление пало (около тысячи защитников погибло). Во время штурмов в первых рядах, как правило, находились недавно показаченные крестьяне – казаки уже не горели желанием подставлять свои головы под польские сабли и пули.

В это время у населения Львова дела шли не очень хорошо. Активную помощь казакам оказала городская беднота, перекопавшая водопровод, в результате чего водоснабжение города сильно ухудшилось. Параллельно со штурмами казаки активно пытались договориться со львовской верхушкой. Изначально просили многого – дать денег, выдать всех евреев и Вишневецкого. Но поскольку Вишневецкого в городе давным-давно не было, а штурм за штурмом оканчивался неудачей, вскоре требования казаков свелись к одному – дать денег. В ходе переговоров Хмельницкий рассказывал членам львовского магистрата старую историю о том, что он верный подданный Республики Обоих Народов, защищающий свои законные права. Другие казацкие вожди пытались запугать осаждённых, демонстрируя им золотую булаву Доминика Заславского, взятую в качестве трофея под Пилявцами. Присутствовавший на переговорах Тугай-бей укорял поляков, что они смеют стрелять в его воинов – поляки оправдывались тем, что во время войны такое случается.

Подковёрные интриги вместо битв

После долгих прений сторонам всё же удалось договориться. Казаки и татары создали комиссию (!), которая должна была осмотреть Львов и прикинуть, сколько денег можно затребовать у города за прекращение осады. Известно, что в состав казацкой делегации входил Пётр Головацкий. Поляки немедленно дали комиссии взятку, и та согласилась свидетельствовать, что все ценности украл Вишневецкий, а потому львовяне не при деньгах. В результате стороны договорились о том, что Львов выдаст казакам, по одним данным, 100 000 злотых серебром и 500 000 – товарами, по другим – 200 000 злотых серебром и товарами. 24 октября осада завершилась. Её финальным аккордом стал приказ Хмельницкого выстрелить по городу из пушек двадцать раз, после чего осаждавшие покинули свой лагерь. По дороге казацкое войско ещё раз основательно выжгло близлежащие сёла и направилось к городу Замостье.

Осада Замостья оказалась для казаков непростой. С одной стороны, взятие этого города открывало прямой путь на Варшаву. С другой – войско уже устало, среди казаков и крестьян начались эпидемии, от болезни умирал прославленный Кривонос. Среди казацкой верхушки начался разлад – сам Хмельницкий, взявший из львовского выкупа 20 000 злотых лично для себя, уже не очень хотел воевать, чем злил других вождей. Кроме того, перед казаками вновь открылась перспектива решить дело дипломатическим путём – в Речи Посполитой начались выборы нового короля, и Хмель рассчитывал многого добиться, вмешавшись в большую политику. Поэтому брать Замостье гетман особо не хотел и отправил на штурм города одного из «непримиримых» – Ивана Черняту, отряд которого состоял, в основном, из недавно показаченных крестьян. Штурм происходил приблизительно так: впереди – крестьяне за щитами «гуляй-города», позади – кадровые казаки в роли заградотрядов. Учитывая полное несовпадение интересов казаков с ожиданиями крестьян, которых посылали на убой, ничего удивительного, что город не взяли, проведя в бесплодных попытках две недели (с 6 по 21 ноября). После выборов короля, о которых мы расскажем в следующей статье, Хмельницкий ушёл на восток по маршруту Сокаль–Дубно–Острог–Житомир.

 

Пехота XVII века у щитов «гуляй-города». Такие передвижные укрепления позволяли подобраться к противнику поближе и обстреливать его из-за укрытия
Источник: proza.ru

Последним ярким событием осени 1648 года стала капитуляция польской крепости Кодак, находившейся на Днепре. Уйдя на запад, Хмельницкий оставил осаждать её отряд Максима Нестеренко, и спустя некоторое время гарнизон Кодака капитулировал. Сдача происходила под гарантии неприкосновенности и почётного выхода гарнизона с оружием и знамёнами. По уже сложившейся традиции казаки договор блюсти не стали и обрушились на поляков, когда те были на марше. Жолнеров разоружили и ограбили, после чего многих убили, а некоторых оставили в живых.

Плоды Пилявецкой победы Богдан Хмельницкий пожал сполна. Казаки орудовали уже во внутренних воеводствах Речи Посполитой и рассчитывали заставить нового польского монарха признать за ними завоёванные земли и привилегии. Война вновь сменялась дворцовыми интригами…

http://warspot.ru/6360-lvovskiy-pohod-hmelnitskogo-vremya-sobirat-kamni

[Capitainofmarine]

Хубава тема си захванал! Благодаря!

Периода е изключително благодатен и интересен за беседа и дискусия.

Този исторически отрязък лежи в любимите от детството  книги "Казашка рада", "Потоп" и въобще трилогията "С огън и меч" и "пан Володиовски" и разбира се великата"Тарас Булба".

С удоволствие изчетох двата поста! Още веднъж Благодаря!