Партіи цирка и димы въ Константинополѣ Успенский Ф. И.

[Геннадий Воля]

26 сентября 1893 г. на заседании ИФО автором был прочитан доклад: Константинопольские димы и партии цирка. — Автор доказывает (в полемике с Рамбо), что димы не были простыми партиями, а были отрядами, организованными правительством, на которых, в частности, лежали обязанности военной службы

http://history-fiction.ru/books/all/book_5970/

Происхожденіе партій цирка скрывается въ глубокой древности, какъ и происхожденіе самаго цирка или ипподрома. Господствовавшая въ византійской литературѣ традиція относила ко времени Ромула и устройство цирка и начало цирковыхъ партій1 ). Названія партій цирка, игравшихъ весьма важную роль въ большихъ городахъ византійской имперіи, гдѣ были устроены ипподромы, перенесены также изъ римскаго цирка, такъ какъ тѣ же самыя названія встрѣчаемъ тамъ со времени Цесаря и Августа. Хотя Прасины, Венеты, Левки и Русіи извѣстны были во всѣхъ городахъ, имѣвшихъ ипподромы, тѣмъ не менѣе происхожденіе и значеніе этихъ названій забыто было весьма рано. Уже въ "VI столѣтіи нужно было прибѣгать къ разнымъ и довольно замысловатымъ комбинаціямъ по объясненію приведенныхъ названій цирковыхъ партій.
Если партіи имѣли такое значеніе, что потрясали правительственную власть, если цирковыя партіи были носителями демократическихъ принциповъ и были въ состояніи давать преобладаніе той религгозной системѣ, за которую онѣ высказывались, то ясно, что здѣсь историку предстоять имѣть дѣло не просто съ безрассудствами и съ народнымъ неистовствомъ, а съ какимъ-то болѣе важнымъ Факторомъ, который не случайно усвоенъ Константинополемъ изъ Рима и распространился затѣмъ по провинціямъ и городамъ востока. Внѣшняя исторія константинопольскихъ цирковыхъ партій или— что будетъ ближе къ терминологіи источниковъ — константинопольскихъ димовъ очень не сложна. Димы наполняютъ своими бурными дѣяніями исторію V и VI вв. Съ VII в. извѣстія становятся рѣже, это служить указателемъ того, что димамъ нанесенъ былъ правительствомъ сильный ударъ, послѣ котораго они не могли никогда оправиться.

[Геннадий Воля]

Лучшій и обильнѣйшій матеріалъ заключается въ сочиненіи, приписываемомъ императору Константину Порфирородному, De cerimonia aulae Byzantinae*). Здѣсь димы являются уже въ весьма обветшаломъ видѣ, утратившими политическое значеніе. Но прежняя ихъ роль, какъ пережитокъ, обнаруживается въ символическжъ дѣйствіяхъ на пародныхъ выходахъ и торжественныхъ пріемахъ византійскихъ царей. Безъ участія димовъ не происходить ни одной важной церемоніи при византійскомъ дворѣ, почему составитель Придворнаго устава, опредѣляя занимаемое димами мѣсто между придворными, военными и духовными чинами и описывая тѣ дѣйствія, какія по уставу принадлежали димамъ, сообщаетъ объ нихъ множество драгоцѣнныхъ свѣдѣній.
Таково, напримѣръ, описаніе перваго приема
1 ). Когда въ трибуналъ входили знаменоносцы съ знаменами и чины синклита, шедшіе впереди царя, но царь еще не занялъ своего мѣста въ аркѣ Лихнъ, пѣвчіе (κράκται) загороднаго дима Венетовъ
2) пѣли на гласъ 3-й: Звѣзда солнце предвѣщаетъ. Когда же царь становился на свое обычное мѣсто въ аркѣ Лихнъ въ виду всѣхъ, собравшихся въ трибу на лѣ, церемоніарій торжественно подводилъ къ царю доместика школь
3 ), онъ же и димократъ Венетовъ, который кланялся царю въноги и, поднявшись, преподносилъ ему... ливелларій. Царь бралъ ливелларій и отдавалъ его препозиту, а препозитъ кувикуларію
4 ). Въ это время пѣвчіе возглашали «многая лѣта», а остальные димоты дима Венетовъ подхватывали и пѣли «многая лѣта».
Не разъ въ «Придворномъ уставѣ» встрѣчаемъ указаніе на обычныя четыре прошения димовъ и на благосклонный пріемъ царемъ этихъ ирошеній, напримѣръ, стр. 633,3, των γαρ μερών αΐτησαμένων τας δ' αιτήσεις, ας εξ έθους εΐώθασίν αιτεϊσθαι, και του βασιλέως συνταξαμένου την έκπλήρωσιν τών τεσσάρων αιτήσεων γενέσθαι (ср. 300, ι); такимъ образомъ нельэя ли предполагать, что четыре ливелларія, которые подаются царю отъ димовъ, соотвѣтствуютъ четыремъ просъбамъ и дѣйствительно должны быть толкуемы въ смыслѣ прошеній. Во всякомъ случаѣ, содержатемъ ливелларіевъ не были поздравленія и славословія, такъ какъ эту обязанность димы исполняли въ иной Формѣ, что видно изъ мѣста на стр. 111, б, άρχεται о νοτάριος του αϋτοϋ μέρους λέγειν τους ιάμβους της εορτές. Изъ «Придворнаго устава» узнаемъ также, что димы подавали ливелларіи не только царю, но и высшимъ сановникамъ по случаю производства ихъ въ чины (стр. 240,9; 250, и; 260, ю). Разсматривая первое изъ отмѣченныхъ мѣстъ, нельзя не прійдти къ заключенію, что содержатемъ ливелларіевъ и въ этомъ случаѣ не было славословіе и восхваленіе, такъ какъ τα ποιήματα въ честь новопроизведенныхъ сановниковъ произносились отдѣльно, и не димархомъ, а другимъ лицемъ 1). Словомъ, на основаніи параллельныхъ мѣстъ мы приходимъ къ заключенно, что четыре дима подавали царю просьбы. А такъ какъ подача этихъ просьбъ вошла въ придворный церемоніалъ, какъ необходимое и всегда въ одной и той же Формѣ совершаемое дѣйствіе, то весьма вѣроятно, что въ періодъ составленія устава это былъ обрядъ, потерявшій жизненное значеніе, остатокъ стариннаго обычая, смыслъ котораго былъ утраченъ.—Что въ терминѣ ливелларій^нужно видѣть просьбу, а не что другое,

[Геннадий Воля]

Всматриваясь въ роль димовъ по придворному уставу, нельзя не замѣтить, что хотя они и лишены.политической силы, тѣмъ не менѣе являются дѣйствительными представителями и выразителями общественнаго мнѣнія.
Такъ, очень важны указанія на представительство димовъ въ ОФФИціальной жизни византійскаго государства и въ придворномъ этикетѣ. На первомъ мѣстѣ стоятъ здѣсь димократы, коихъ было два: димократъ Венетовъ и Прасиновъ; оба они назначались царемъ изъ высшихъ военныхъ чиновъ, димократомъ Венетовъ доместикъ схолъ, Прасиновъ доместикъ экскувитовъ, оба въ чинѣ протоспаѳарія. Въ придворномъ уставѣ димократы упоминались чуть ли не на каждой страницѣ, и всегда съ определяющими терминами: ό δημοκράτης των Βένετων, ήγουν ό δομέστικος των σχολών или ό δημοκράτης των Πρασίνων, ήγουν έκσκουβιτος, т. е. ό δομέστικος των έκσ/.ουβίτων. При этмъ слѣдуетъ замѣтить, что димократъ никогда не называется представителемъ цѣлаго дима Венетовъ или Прасиновъ, а одной части его и части дима Левковъ или Русіевъ.Въ придворномъ уставѣ выдержана строгая на этотъ разъ последовательность: димократъ Венетовъ или доместикъ схолъ μετά καί του περατικου δήμου των Βένετων, равно и димократъ Прасиновъ или доместикъ экскувитовъ μετά και τ od περατικοϋ αυτού δήμου τών Πρασίνων.
Съ другой стороны, тотъ и другой димократъ являются представителями димовъ Левковъ и Русіевъ, но тоже части ихъ, димократъ Венетовъ части Левковъ, Прасиновъ части Русіевъ : димократъ Венетовъ или доместикъ схолъ μετά καίτουπερατικου α Οτου δήμου τουΑευκου, димократъ Прасиновъ или доместикъ экскувитовъ μετάτου περάτικου αύτου Ьгц^ои τοΰ 'Ρουσίου. Такимъобразомъ димократы имѣютъ тѣсное отношеніе къ такъ называемой иератической части димовъ и потому они иногда называются eś ί^μσκράται τών δυο μερών τών περατικών (83,-7) или просто діиократы τών περατι- κών δήμων (173,8). Отсюда видно, что каждый изъ четырехъ константинопольскихъ димовъ подраздѣляется на отдѣлы, и что ператическій отдѣлъ всѣхъ димовъ находился въ непосредственной связи съ димократомъ. Рядомъ съ димократомъ въ представительствѣ димовъ упоминается димархъ. Выраженіе рядомъ здѣсь не совсѣмъ точно, потому что димархъ ниже димократа и съ должностью димарха не соединялось военной команды. Въ представительствѣ и по табели о рангахъ между димократомъ и димархомъ большая разница (14,4; 173,8—іг).Димарховъ также два: димархъ Венетовъ и димархъ Прасиновъ. Представительство дима Венетовъ всегда соединено съ представительством!) дима Левковъ: ό δήμαρχος τών Βένετων μετά του δήμου Του Λευκού; димархъ Прасиновъ всегда вмѣстѣ съ твмъ есть представитель Русіевъ: ό δήμαρχος τών Πρασίνων μετά καί του δήμου του ΊΡουσίου. Главное значеніе и здѣсь имѣетъ то подраздѣлеыіе димовъ, о которомъ говорено выше по поводу димократовъ. Послѣдніе стояли во главѣ иератической части четырехъ димовъ, а димархи суть представители τής πολιτικής, почему называются иногда просто οί δήμαρχοι τής πολιτικής (83,8; 173,12), а часть дима отънего зависимая ή πολιτική του μέρους, съ прибавкой имени дима (83, и; 83,23; 84,4), такъ что иногда совокупность всѣхъ димовъ выражается терминами πολιτικά και περατικά μέρη (69, 7; 146, ι). Для точности слѣдуетъ однако замѣтить, что въ приложены къ димамъ Левковъ и Русіевъ не встрѣчается категорическаго подведенія ихъ подъ отдѣлъ πολιτικής. Но это слѣдуетъ необходимо допустить, потому что димократы суть представители ператической части этихъ димовъ, а димархи, нося титулъ димарха Венетовъ или Прасиновъ, въ тоже время стоятъ во главѣ одного изъ димовъ, т. е. Левковъ или Русіевъ, и конечно не всего дима, а только части его.
Если же Придворный уставъ знаетъ гражданскую часть димовъ и подъ упомянутыми выше терминами подразумѣваетъ именно этотъ отдѣлъ димовъ, находящейся подъ начальствомъ димарха, то естественно предположеніе о томъ, что въ ператическихъ отдѣлахъ подразумѣвается военная организація димовъ 3)

[Геннадий Воля]

Мы видѣли выше, что доместикъ схолъ есть въ то же время димократъ Венетовъ2 ), т.е. представитель ператической части Венетовъ и Левковъ. То обстоятетьство, что онъ выводится здѣсь съ нумеромъ, т. е. терминомъ чисто военнымъ, повидимому, рѣшаетъ вопросъ въ томъ смыслѣ, что ò περατίκός въ приложена къ димамъ нужно понимать не въ смыслѣ загороднаго, а находящегося на военномъ положеніи, военнаго отдѣла димовъ. Къ тому же заключенію должно приходить при разсмотрѣніи мѣста, описывающаго представленіе въ ипподромѣ въ честь Сарацинскихъ пословъ (588,18—20; 589, з). Это мѣсто имѣетъ особенный интересъ, потому что оно представляетъ не обычный порядокъ разстановки ператическихъ и гражданскихъ димовъ; уставъ подробно излагаетъ отступленія отъ существовавшаго обычая, которыя заключались въ слѣдующемъ. На томъ мѣстѣ, которое отводится подъ димъ Венетовъ, вмѣсто доместика схолъ стоять нумеру (или стоялъ нумеръ), т. е. представителю военнаго отряда этого имени. На мѣстѣ дима Прасиновъ стоять доместику стѣны (т. е. слѣдуетъ дополнить вмѣсто доместика экскувитовъ). ..
Разсмотрѣніе мѣстъ Придворнаго устава о димахъ приводитъ къ слѣдующимъ заключеніямъ : 

1) каждый изъ четырехъ димовъ имѣетъ двѣ категоріи, изъ коихъ одна находится подъ военной командой доместика школъ и доместика экскувитовъ и должна быть разсматриваема какъ отдѣлъ византійской арміи, другая же подчинена димарху и составляетъ гражданскую часть населенія;

2) представительство военныхъ и гражданскихъ димовъ въ придворныхъ церемоніяхъ, въ торжественныхъ выходахъ и пріемахъ и т. п. составляетъ обрядъ, значеніе котораго оставалось бы совершенно непонятно, если бы мы не знали, что димамъ принадлежала прежде значительная политическая сила;

3) подача обычныхъ просьбъ отъ всѣхъ четырехъ димовъ есть тоже обрядовое и символическое дѣйствіе.

Но въ особенности слѣдуетъ взвѣсить то обстоятельство, что получаемыя на основаніи Придворнаго устава заключенія — о гражданскихъ и военныхъ отдѣлахъ димовъ,,о важномъ по табели о рангахъ служебномъ положеніи представителей димовъ и, наконецъ, о роли самихъ димовъ въ придворныхъ церемоніяхъ — что эти заключенія не могутъ быть совмѣстимы съ~представленіемъ о партіяхъ цирка. Въ уставѣ димы служатъ выраженіемъ народнаго представительства, а не интересовъ ипподрома.
 

[Геннадий Воля]

Почему выраженіе ό δήμος — административно территоріальный округъ, община, народъ — въ приложеніи къ византійскимъ писателямъ толкуется совершенно иначе? Въ Словарѣ Дюканжа δήμοι объяснено factiones agitatorum, δήμαρχος — factionum princeps, a δημοτώζιν— e factionüms exercitnm conscribere; послѣднее толкованіе уже совсѣмъ странно и, какъ видно будетъ ниже, не вѣрно. Какъ произошло, что подъ димами стали понимать исключительно партіи цирка, мы не можемъ объяснить себѣ, но ясно, что это имѣло громадное значеніе въ общей постановкѣ изученія внутреннихъ отношеній Константинополя. Если мы обратимся къ изученію источниковъ, то найдемъ, что въ большинствѣ случаевъ терминъ «димъ» ж «димы» употребляется для обозначенія городскаго населенія, а не въ частности цирковыхъ партій. Кромѣ того, у писателей VI и послѣдующихъ вѣковъ до Константина ПорФиророднаго можно находить до извѣстной степени объясненіе того положенія димовъ, въ которомъ они изображаются по Придворному уставу.
Уже изъ самаго извѣстія Прокопія о возмущеніи «Ника» можно видѣть, что онъ имѣетъ въ виду, говоря о димѣ, вообще населеніе столицы, находящееся въ извѣстной организаціи и подчиненное власти эпарха (De Bello Persico I, 119—120): ή αρχή, ή τφ δήμφ έφειστήκει εν Βυζαντίω.... oi μεν ϋπηρέται, όσοι της πόλεως άρχη έπονται1 ). Не партіи цирка, а именно городскіе димы дѣлятся, по словамъ Прокопія, на партіи Венетовъ и Прасиновъ : οί δήμοι εν πόλει εκάστη ες τε Βένετους εκ παλαιού και Πράσινους διήρηντο.
Прежде всего можно считать почти обычнымъ явленіемъ, что Прасины и Венеты затѣваютъ движенія и смуты не по поводу частныхъ дѣлъ, касающихся цирка, а тогда, когда городское населеніе, т. е. димъ имѣетъ причины заявить недовольство противъ администрации. Почти каждый разъ въ движеніяхъ дима кроется недовольство или вообще противъ правительства, или въ частности противъ эпарха города: Ghron. paschalel, p. 571,5 (διατην ένδειαν του άρτου); Theophanis chronogr. I, 72,20 (δια τα μητάτα του στρατού); Ghron. pasch. I, 594,15 и Malał. 384.15 (επί φαυλοιςπράγμασι Миныночнаго эпарха); Malał. 394, ii и Ghron. pasch. 608 (изъ-за того, что правительство не освободило на свободу арестованныхъ по приказанію эпарха); Theoph. 225,6 (изъ за вопроса о томъ, съ котораго дня считать начало великаго поста); ib. 239, (по случаю назначенія новаго эпарха); весьма часто, наконецъ, народныя возмущенія были изъ-за религіозныхъ вопросовъ (самое движеніе «Ника» не чуждо было религіозной подкладки—Ghron. pasch. 629,19) и изъ-за изображенія царей.

[Геннадий Воля]

Нельзя далѣе оставить безъ вниманія того, что слово димъ употребляется писателями въ широкомъ смыслѣ, какъ όχλος, πλήθος, λαός, и что Венеты и Прасины рисуются какъ боевой элементъ того же самаго дима: Chron. pasch. 623, 15 άνηλθεν πας ό δήμος και έγεμίσθη το ΐππικον όλον εκ τών ό/λων.... και υπήντησεν ό δήμος.... και λαβόντες οί δήμοι; ibid. 608
Въ особенности лыбопытны тѣ мѣста, гдѣ димы выводятся какъ политическій и гражданский элементъ, который пользуется определенными правами, ничего общаго не имѣющими съ ипподромомъ, и которому ставятся въ укоръ демократическія тенденціи: Theoph. 165,28 ό δε στρατός και oi δήμοι ουκ ειλαντο Θεόκριτον βασιλευσαι. Особенно любопытно въ этомъ отношеніи мѣсто въ Chroń, pasch. 596,9 и у ѲеоФана 115,15, гдѣ идетъ рѣчь о судѣ префекта преторіи по дѣлу Исокасія, обвиняемаго въ принадлежности къ языческому культу, и гдѣ выводится ό δήμος των Βυζαντιων ό έστώς καί θεωρών, который и освобождаетъ Исокасія. Наконецъ, общія мѣры, приписываемыя Маврикію, Іустину и Юстиніану противъ Венетовъ и Прасиновъ имѣли своимъ послѣдствіемъ для всѣхъ городовъ πολλήν ευνομίαν, обузданіе демократическихъ тенденцій, всеобщій миръ и страхъ димовъ: Chroń, pasch. 617; Theoph. 165,20; 166,26; 170,26; Malał. 416,3.

[Геннадий Воля]

Для выясненія роли димовъ послѣ Юстиніана весьма важны извѣстія, по которымъ димоты, какъ гражданскій элементъ, назначаются въ исключительныхъ случаяхъ на военную службу, на подобіе ратниковъ. Такъ, Маврикій, находясь въ затрудненіи по случаю нападенія Аваровъ, τα του παλατιού στρατεύματα έξαγαγών της πόλεως και τους δήμους φυλάττειν τα Μακρά τείχη έκέλευσεν (Theoph. 254,7); въ другой разъ тотъ же царь назначилъ бывшія у него въ распоряжении войска для защиты Длинныхъ стѣнъ, въ то же время οί δήμοι την πόλιν έφύλαττον (ibid. 279,2θ); наконецъ, по случаю возмущеиія въ войскахъ, поручаетъ охрану города димамъ: τούτους συν τοΤς δημάρχοις φυλάττειν τα τεί/η τής πόλεως προσέταξεν (ib. 287,23). Первый случай подобнаго зачисленія городскихъ обывателей въ военную службу отмѣченъ во время Юстиніана и записанъ у писателя ѲеоФана.
Если слѣдовать общепринятому толкованію δημοτευειν, нужно было бы допустить, что Юстиніанъ завербовалъ многихъ изъ партій цирка въ военные отряды, или, какъ принимаетъ Рамбо (р. ЗЗ)1 ), завербовалъ въ димы, т. е. въ партіи цирка. Но такъ какъ связь рѣчи не доцускаетъ здѣсь смысла о циркѣ и о партіяхъ, то мы считаемъ справедливымъ относить распоряженіе Юстиніана къ тѣмъ сбѣжавшимся въ столицу крестьянамъ, о которыхъ идетъ рѣчь у ѲеоФана. Юстиніанъ, по всей вѣроятности, зачислилъ этихъ пришлыхъ людей въ димы или приписалъ къ димамъ и назначилъ ихъ въ службу на Длинныя стѣны. Послѣ Юстиніана подобные случаи повторяются чаще, Маврикій встрѣтилъ въ димахъ сильную оппозицію, которая обошлась ему весьма дорого.

[Геннадий Воля]

Указанные здѣсь случаи употребленія димовъ на военную службу, конечно, не были временными мѣрами; напротивъ, они были выраженіемъ тенденцій византійскихъ царей ослабить димы и дать имъ такую организацію, чтобы въ нихъ не было на будущее время опасности для правительства. Военный элементъ въ константинопольскихъ димахъ, иначе присутствіе димовъ въ войскѣ засвидетельствовано весьма ясными мѣстами

Военная часть димовъ нуждалась въ военной организаціи, отсюда подчиненіе ператическихъ димовъ власти димократа или доместика (схолъ и экскувитовъ). Когда и какъ произошло это нововведеніе, т. е. кѣмъ въ первый разъ учреждена должность димократа, сказать трудно, но позволительно высказать догадку, что здѣсь наблюдается параллельное явленіе съ устройствомъ ѳемъ.
На основаніи представленныхъ здѣсь наблюденій по исторіи константинопольскихъ димовъ, мы приходимъ къ заключенію, что отождествленіемъ дима съ партіей цирка допускается нѣкоторая неправильность въ толкованіи текстовъ. Эта неправильность, не бросающаяся въ глаза при разборѣ одного или неболынаго числа мѣстъ, становится слишкомъ замѣтной, если подвергнуть анализу извѣстія о димахъ писателей, раздѣленныхъ одинъ отъ другаго значительнымъ пространствомъ времени. Дѣло не ограничивается здѣсь неточностями Филологическаго характера, но вліяетъ на постановку вопроса объ исторіи городскаго сословія, объ отношеніи правительственной власти къ городскимъ учрежденіямъ, о военномъ устройствѣ и т. п. Если мы сведемъ всю исторію димовъ къ исторіи цирковыхъ партій, то по меньшей мѣрѣ должны будемъ оставить безъ объясненія ператическіе и гражданскіе димы и съ недоумѣніемъ читать о димократахъ и димархахъ, обязательно участвующихъ въ придворныхъ церемоніяхъ. Цирковыя партіи не заслоняютъ ли историю народа? Не слѣдуетъ ли извѣстія о димахъ изучать отдѣльно отъ исторіи ипподрома и цирковыхъ партій? θ. Успенскій.