грабин

[Frujin Assen]

--------------------------------------------------------------------------------

рубрики

проекты

газета

19.01.2002 | история

Александр Широкорад

Закат империи Грабина

Личные амбиции и невежество нанесли огромный вред отечественной артиллерии

Роль Василия Грабина в создании артиллерийских систем периода Великой Отечественной войны общеизвестна. Но он был не только конструктором, но и выдающимся технологом и организатором производства. Знаменитые грабинские пушки Ф-22, Ф-34, УСВ, ЗИС-2, ЗИС-3, БС-3 и другие составили более половины орудий, выпущенных нашей промышленностью в 1941-1945 гг. Именно они уничтожили подавляющее большинство немецких танков.

А вот о послевоенной деятельности Грабина молчат все энциклопедии и справочники. И это не случайно. С 1945 по 1959 г. в серийное производство пошло только одно его орудие - 57-мм зенитная пушка С-60.

Что же произошло? Почему достиг таких успехов военинженер 2 ранга Грабин, руководивший сравнительно небольшим КБ на заводе # 92, а генерал-полковник Грабин, стоявший во главе самого мощного в стране Центрального артиллерийского конструкторского бюро (ЦАКБ) 14 лет работал вхолостую? Может, Василий Грабин выдохся или почил на лаврах?

ЖЕСТКОСТЬ И УСТУПЧИВОСТЬ

Василий Гаврилович имел волевой и очень жесткий характер. Именно эти качества помогли Грабину стать Грабиным.

Михаил Тухачевский, например, хотел заставить его заниматься динамореактивными пушками системы Курчевского. Грабин, правильно оценив ситуацию, решительно отказался. И действительно, в 1936-1937 гг. авантюра Курчевского лопнула как мыльный пузырь, и 5 тыс. ДРП пошли на металлолом. Руководство Наркомата вооружений несколько раз пыталось убрать Грабина из КБ завода # 92 (г. Горький) и отправить его то на Ново-Краматорский завод, то на "Уралмаш". Тогда конструктор нарушал дисциплину, бросал все, ехал в Москву добиваться правды и брал верх в конфликтах. Он твердо отстаивал как интересы КБ, так и свои личные.

Вместе с тем Грабин часто уступал руководству и даже допускал ухудшение тактико-технических данных своих орудий и вообще отказывался от доводки весьма перспективных систем. В частности, в середине 30-х гг. он отказался от установки дульного тормоза и введения нового мощного патрона для 76,2-мм дивизионной пушки Ф-22. Мало того, он согласился на увеличение угла возвышения ее до +75╟, чтобы дивизионная пушка могла по совместительству стать и зенитной. Понятно, что эффективного огня по самолетам Ф-22 вести так и не смогла. А вот немцы в начале 1942 г. переделали около тысячи трофейных пушек Ф-22 именно так, как предлагал Грабин в 1935-м. Они расточили камору, ввели мощный патрон и уменьшили угол возвышения до +25╟. В результате Ф-22, переименованная в 7,62 cm PAK 36®, стала почти на полтора года лучшей противотанковой пушкой в вермахте и, видимо, во всем мире.

ЛЮБИМЕЦ СТАЛИНА

Уже перед Великой Отечественной Грабин в борьбе с руководством ГАУ и особенно с Наркоматом вооружений, начинает апеллировать лично к Сталину. Вождь оценил не только превосходные качества грабинских пушек, но и фантастически малые сроки их разработки. Так, у 107-мм танкового орудия между началом проектирования и первым отстрелом опытного образца прошло всего 42 дня. Сталин начинает покровительствовать конструктору, нередко они по телефону и беседуя с глазу на глаз решают производственные вопросы, ставя ГАУ и Наркомат вооружений перед свершившимся фактом.

С началом войны Грабин еще чаще контактирует с Верховным Главнокомандующим. Это приводило в бешенство молодого наркома вооружений Дмитрия Устинова, который несколько раз пытался одернуть конструктора и заставить его строго соблюдать субординацию. Грабин же не принимал всерьез угроз наркома. Формально Василий Гаврилович являлся подчиненным Устинова, но они имели одинаковые воинские звания, Грабин был на 8 лет старше, а главное, Устинов тоже начинал свою карьеру в качестве инженера-артиллериста, но не спроектировал ни одной пушки.

Грабин еще до войны неоднократно поднимал вопрос о кооперации деятельности артиллерийских заводов, их КБ. Очевидно, он и стал инициатором создания Центрального артиллерийского конструкторского бюро. Документов на этот счет не найдено, но, видимо, в июле - начале августа 1942 г. Грабин вышел на Сталина и предложил организовать ЦАКБ.

Надо сказать, что объективные предпосылки для создания Центрального артиллерийского КБ были. В 1941-1942 гг. ряд артиллерийских КБ ленинградских заводов - "Большевик", ЛМЗ им. Сталина, завод им. Фрунзе, сталинградский завод "Баррикады", киевский "Арсенал" и другие эвакуировались на Урал и в Сибирь. Зачастую конструкторы одного КБ оказывались удалены друг от друга на сотни километров. К примеру, инженерно-технический состав завода "Баррикады" осенью 1942 г. раскидали по семнадцати городам.

5 ноября 1942 г. Сталин подписал постановление ГКО о создании ЦАКБ на базе бывшего ГКБ-38. Начальником и главным конструктором бюро был назначен Василий Грабин. Так сбылись его мечты о проектировании всех без исключения артиллерийских систем. Само название - Центральное артиллерийское - обязывало к этому. В тематическом плане ЦАКБ на 1943 г. было свыше пятидесяти основных тем. Среди них - полковые, дивизионные, зенитные, танковые и казематные орудия, пушки для САУ, кораблей и подводных лодок. Разрабатывались опытные образцы минометов калибра от 82 до 240 мм. Впервые Грабин решил заняться и авиационными пушками как классической схемы, так и динамореактивными.

Амбициозные планы Грабина вызывают недовольство и просто зависть у многих специалистов, работавших как в других КБ, так и в ЦАКБ. Устинов пользуется этими настроениями и всячески пытается поссорить Грабина с другими конструкторами. Его цель - взорвать ЦАКБ изнутри или по крайней мере расчленить его. И такой случай вскоре представился. Весной 1944 г. несколько сотрудников ЦАКБ во главе с Ильей Ивановым выезжают в Ленинград, чтобы на заводе "Большевик" наладить серийное производство грабинской 100-мм пушки С-3, опытный образец которой, изготовленный на заводе # 172, уже прошел испытания. Конструкторы ЦАКБ вместе с инженерами "Большевика" внесли ряд небольших изменений в конструкцию пушки и запустили ее в серию. Вроде бы дело житейское. Но сверху зачем-то предлагают заменить грабинский индекс на БС-3. Иванов старается держаться подальше от интриг Устинова, но ему совсем не чужда мысль отделиться от Грабина.

Постановлением Совнаркома от 27 мая 1944 г. "для более успешного решения задач вооружения ВМФ" создается Ленинградский филиал ЦАКБ. Руководителем его, естественно, назначается Иванов. В марте 1945 г. постановлением ГКО Ленинградский филиал ЦАКБ преобразовывается в самостоятельное предприятие - Морское артиллерийское центральное конструкторское бюро (МАЦКБ). Начальником его по-прежнему остается Иванов.

Отмечу, что "сепаратисты", уехав в Ленинград, прихватили с собой десятки ящиков с документацией на морские орудия, которая была в основном разработана Ренне и другими сотрудниками, оставшимися у Грабина. К примеру, 130-мм береговая мобильная пушка С-30 проектировалась ЦАКБ с мая 1944 г., а в декабре 1944 г. в подмосковных Подлипках, где находилось грабинское "хозяйство", было начато изготовление ее рабочих чертежей.

Лишив Грабина возможности работать над морскими орудиями, Устинов не успокоился, а начал дискредитировать все его разработки. Вдобавок после окончания войны Сталин стал гораздо меньше интересоваться артиллерийскими делами и реже контактировать с Грабиным. У генсека хватало и других дел, да и здоровье стало серьезно пошаливать. В борьбе с Грабиным у Устинова появился и серьезный союзник - Берия. Последний считал, что артиллерия отжила свое (с 1946 г. Лаврентий Павлович руководил атомным проектом, курировал работы над баллистическими, зенитными и крылатыми ракетами). Кстати, именно Берия, а не Хрущев в марте 1953 г. начал громить корабельную береговую и армейскую артиллерию, а Никита Сергеевич потом, лишь после некоторых колебаний, продолжил его линию.

РАБОТА ВПУСТУЮ

Для замены противотанковых 57-мм ЗИС-2 и 100-мм БС-3 в 1946 г. Грабин создает около десятка опытных противотанковых пушек от батальонных 57-мм С-15 до сверхмощных орудий. Среди них была и уникальная система С-40 с цилиндроконическим стволом. В начале нарезов пушка имела калибр 76 мм, а в конце - 57 мм. Снаряд С-40 обладал огромной по тем временам начальной скоростью - 1338 м/с - и пробивал по нормали с полукилометровой дистанции 285-мм броню (т.е. броню башен линкора!).

В 1947-1948 гг. С-40 успешно прошла полигонные испытания, но на вооружение не поступила.

Для самого мощного в мире танка ИС-7 Грабин создает самую же мощную в мире 130-мм пушку С-70. Кроме того, для перспективной самоходной противотанковой установки была разработана 130-мм пушка С-70А. В 1949 г. Кировский завод получил заказ на пятьдесят ИС-7. Однако в том же году принимается постановление о прекращении работ над всеми танками весом свыше 50 тонн. Следствием этого решения было снятие с серийного производства танка ИС-4 и прекращение всех работ над ИС-7, что было грубой ошибкой нашего руководства, притом не только военно-технической, но и политической: даже малая (для СССР) серия - 500-2000 ИС-7 - произвела бы большое психологическое воздействие на вероятного противника и заставила бы его потратить во много раз большие суммы на создание средств для борьбы с нашими тяжелыми танками. Применение же ИС-7 в Корее, в ходе блокады Западного Берлина, в Будапеште в 1956 г. и в других локальных конфликтах дало бы большой военный и политический эффект.

Еще более непростительную ошибку допустили в отношении пушки С-70 ГАУ и ГБТУ. Там генералы наивно думали, что калиберные бронебойные снаряды Д-25 к 122-мм пушке, состоявшей на вооружении наших "тяжеловесов" ИС-3 и Т-10, будут уничтожать новые тяжелые танки вероятного противника. На самом деле, по данным, предоставленным военными правительству СССР в 1963 г., снаряд Д-25 не пробивал лоб корпуса и башню американского М-60, лоб башни американского М-48А2, лоб корпуса и башню английского "Чифтена". Зато от американской 105-мм танковой пушка М68 и 120-мм пушки "Чифтена" не защищала любая броня ИС-3 и Т-10.

В 1949 г. в ЦНИИ-58 началась разработка 100-мм стабилизированной пушки "0963", предназначенной для вооружения танка Т-54. К тому времени в СССР не было ни одного серийного или опытного стабилизированного орудия. 31 мая 1949 г. ЦНИИ-58 представил ГБТУ и ГАУ аванпроект стомиллиметровки "0963". Его утвердили, и 29 ноября того же года Грабин представил заказчику технический проект пушки. По неясным причинам "0963" на вооружение не приняли. Но Грабин продолжал работать над 100-мм стабилизированными пушками. Так, в 1950 г. в ЦНИИ-58 была модернизирована и оснащена стабилизатором 100-мм штатная танковая пушка Д-10Т. Пушка получила индекс "0979".

В 1951 г. Грабин разработал проект 100-мм танковой стабилизированной пушки С-84СА. Она впервые была оснащена эжектором, чтобы уменьшить загазованность внутри башни. В том же году появился проект танковой стабилизированной пушки "0865", снабженной автоматом заряжания.

Работы над 100-мм стабилизированными танковыми пушками ЦНИИ-58 вело до 1953 г., но ни одна из них не была принята на вооружение. Найти документы с мотивировками отказов, к сожалению, не удалось.

В 1950 г. Грабин приступил к проектированию 406-мм активно-реактивной пушки с шифром "0842" на самоходном лафете. Позже орудие "0842" получило индекс С-103. В начале 50-х гг. С-103 было решено использовать для стрельбы проектируемыми ядерными зарядами... Но где они?

В 1945-1947 гг. Грабин создает корпусный дуплекс (разные орудия на одном лафете) в составе 130-мм пушки С-69 и 152-мм гаубицы С-69-I. Однако по результатам полигонных испытаний на вооружение взяли систему завода # 172 М-46 и М-47, имевшую те же тактико-технические характеристики.

В 1946-1948 гг. Грабин выдает уникальную систему орудий большой мощности, имевших единый лафет: 180-мм пушку С-23, 210-мм гаубицу С-23-I, 203-мм пушку-гаубицу С-23-IV и 280-мм мортиру C-23-II. Параллельно рождается дуплекс особой мощности в составе 210-мм пушки С-72 и 305-мм гаубицы С-73.

Замечу, что в годы Великой Отечественной мы серьезно уступали в артиллерии большой и особой мощности Германии, Англии и США как в количественном, так и в качественном отношении. Грабинские орудия типа С-23, С-72 и С-73 превосходили по своим баллистическим характеристикам все германские и союзные орудия, а главное, были мобильнее их, т.е. гораздо быстрее переводились из походного положения в боевое и почти не требовали инженерного оборудования позиций. Ни одно наше артиллерийское КБ не смогло создать ничего подобного.

Тем не менее ни система орудий С-23, ни дуплекс С-72 и С-73 не были приняты на вооружение. Причем сразу отказаться от них Устинов и К╟ не рискнули, они предпочитали тянуть время с помощью различных "рацпредложений". К примеру, орудия системы С-23 проектировались под раздельно-гильзовое заряжание. Устинов и ГАУ утвердили проект, а затем, когда орудия были готовы и прошли испытания, предложили переделать их под картузное заряжание.

Знал ли Устинов, какими убытками закончилась кампания 1938-1940 гг. по переводу нашей корпусной артиллерии с раздельно-гильзового на картузное заряжание? Знал ли он, что все германские орудия большой и особой мощности успешно воевали с раздельно-гильзовым заряжанием? Вопросы, как говорится, риторические. Но переделка орудий под картузы обошлась Грабину в 2 года, а стране - в миллионы рублей. В конце концов, сделали семь 180-мм пушек С-23 с картузным заряжанием, а там поступило указание Хрущева прекратить вообще все работы над тяжелыми артсистемами.

То же самое произошло и с дуплексом С-72 - С-73. С 26 мая 1956 г. по 13 мая 1957 г. на полигоне Ржевка под Ленинградом проходила испытания 305-мм гаубица С-73. Судя по отчету, стреляла она отлично, но руководство полигона настроено было к ней крайне недоброжелательно. Его начальник генерал-майор Бульба не сумел указать ни одного недостатка. Я сам лично читал многие десятки отчетов об испытаниях орудий на Ржевке и смело могу сказать, что такое бывало крайне редко. Зато Бульба начал доказывать, что, мол, перевооружение системы невозможно без крана АК-20, который-де имеет низкую проходимость и т. д. "Войсковая часть # 33491 считает, что если имеется необходимость в орудии с баллистическими характеристиками гаубицы С-73, то ее качающуюся часть целесообразно наложить на артсамоход типа объекта 271".

Генерал Бульба предложил наложить С-73 на "артсамоход типа объект 271", но не уточнил, во сколько это обойдется государству и сколько займет лет. А главное, что артсамоход объект 271 (406-мм пушка СМ-54) не мог пройти через обычные мосты, не вписывался в улицы городов, туннели под мостами, не проходил под линиями электропередачи, его невозможно было транспортировать на железнодорожной платформе и т.п. Вот почему сей монстр так и не приняли на вооружение. Другой вопрос, что пушку СМ-54 проектировало родное ленинградское ЦКБ-34, в том же городе на заводе "Большевик" изготовили, а артсамоход создали на Кировском заводе.

Однако Грабину пришлось уступить генералам из ГАУ и заняться гигантскими самоходными артиллерийскими установками. На базе С-72, С-73 и С-90 в 1954-1955 гг. в ЦНИИ-58 был разработан "Большой триплекс" - 210-мм пушка С-110А, 280-мм пушка-гаубица С-111А и 305-мм гаубица на едином самоходном лафете. Технический проект самоходного триплекса был направлен в Министерство оборонной промышленности 31 декабря 1955 г. И опять, пока суд да дело, подоспело постановление Хрущева.

РАКЕТЫ И РЕАКТОРЫ

ВМЕСТО ПУШЕК

С середины 50-х гг. все наши артиллерийские КБ и предприятия постепенно переходят на ракетную тематику. Так, заводы "Большевик", им. Фрунзе ("Арсенал"), "Баррикады", пермский завод # 172, ЦКБ-34 и другие для начала стали проектировать и изготовлять пусковые установки для ракет всех классов, а затем часть из них (им. Фрунзе, # 172 и др.) стали делать и сами ракеты. Некоторые артиллерийские КБ в 50-х гг. были попросту закрыты (ОКБ-172, ОКБ-43 и др.).

Грабин, спасая свое КБ, тоже начал заниматься ракетными пусковыми установками, установками для отстрела авиабомб и т. п. Во второй половине 50-х годов он даже приступил к проектированию управляемых ракет. В частности, был создан и испытан опытный образец ПТУР. В феврале 1958 г. Грабин на конкурсной основе (основной конкурент - ОКБ-8 в Свердловске) начал проектирование зенитной ракеты для войскового комплекса "Круг". Грабинская ракета С-134 была оснащена прямоточным воздушно-реактивным двигателем. Под ракеты ЦНИИ-58 самостоятельно разрабатывало пусковые установки С-135. Видимо, были и другие наработки в области ракетного оружия, но они или лежат до сих пор в архивах под грифом "Сов. секретно", или попросту уничтожены. Завершить все эти работы Василию Гавриловичу не пришлось.

Устинов по-прежнему пытался уничтожить Грабина и его КБ. Однако конструктор не только не боялся, но и глубоко презирал Устинова. До марта 1953 г. это сходило ему с рук, поскольку Сталин считал Грабина "высшим авторитетом по артиллерийской технике". Но и после смерти генералиссимуса Василий Гаврилович не пожелал менять своего отношения к Дмитрию Федоровичу. В неприязни к министру Грабин доходил до мальчишества. К примеру, на территории ЦНИИ-58 было два въезда: западный - со стороны Ярославского шоссе и восточный - со стороны станции Подлипки. Если Устинов въезжал через западные ворота, то Грабин покидал свою территорию через восточные.

В 1954 г. Устинов обратился к первому заместителю министра среднего машиностроения Ванникову с предложением передать ЦНИИ-58 Министерству среднего машиностроения. Повод был - в это время Игорь Курчатов выступил с идеей серийного производства ядерных реакторов на быстрых нейтронах для исследовательских и энергетических целей. В августе 1954 г. постановлением Совета министров ЦНИИ-58 отдали Минсредмашу. Начальником ЦНИИ-58 назначили академика Анатолия Александрова, а Грабин был переведен на должность начальника отделения.

В последующие месяцы в ЦНИИ-58 спроектировали и изготовили реактор на быстрых нейтронах с жидкометаллическим теплоносителем. Его тепловая мощность составляла около 5000 кВт, и он предназначался для Физико-энергетического института в Обнинске.

Артиллерийская и ракетная тематика была сокращена, хотя и не снята полностью. Но даже сам факт передачи ЦНИИ-58 Минсредмашу сразу парализовал работы над ствольной артиллерией и ракетными установками. Надо ли говорить, что в Совмин СССР и ЦК КПСС посыпались индивидуальные и коллективные письма заслуженных артиллеристов с просьбой вернуть Грабина на должность начальника ЦНИИ-58 и уделить большее внимание артиллерийской проблематике.

22 февраля 1956 г. Грабин присутствовал на торжественном собрании в Центральном театре Советской армии по поводу годовщины Советских вооруженных сил. Василий Гаврилович сидел на сцене в президиуме недалеко от председателя Совета министров Николая Булганина. После окончания заседания премьер подошел к Грабину и попросил рассказать о своей работе и состоянии дел в ЦНИИ-58. Разговор длился всего несколько минут, но имел серьезнейшие последствия.

2 марта Булганин позвонил Грабину и сообщил о только что подписанном постановлении Совмина, согласно которому ЦНИИ-58 передавалось из Минсредмаша в Государственный комитет по оборонной технике (ГКОТ). Грабин вновь назначался директором и главным конструктором. В заключение Булганин предложил Василию Гавриловичу немедленно приступить к своим обязанностям.

Вновь став директором ЦНИИ-58, Грабин не отказался от ядерной тематики. Он разделил институт на двенадцать специализированных КБ, из которых два занимались новым реактором УФФА. В 1959 г. в ЦНИИ-58 изготовили серию водо-водяных реакторов УФФА-МГУ. Часть из них поставили в Чехословакию, Венгрию, ГДР, Румынию и Египет. Кроме того, в ЦНИИ-58 были разработаны проект газотурбинной установки (на ртутном паре) мощностью 5 киловатт для космических кораблей и проект реактора на быстрых нейтронах БН-50 мощностью 50 000 киловатт для научно-исследовательских целей.

КОНЕЦ

К началу 1959 г. Грабин был полон сил и энергии и строил далеко идущие планы. Но опасность таилась рядом, в нескольких десятках метров от забора ЦНИИ-58.

Здесь находился завод # 88, выпускавший в 1943-1945 гг. 25-мм зенитные пушки. В 1945 г. на предприятии сделали еще четыре опытные 57-мм автоматические пушки и этим ограничились. Логично было предположить, что Грабин попросту присоединит к ЦНИИ-58 этот небольшой артиллерийский завод, тем более что производство всех типов 25-мм автоматов (72К, 84КМ и 94КМ) в 1946 г. прекратили. Однако руководству страны завод # 88 понадобился совсем для иной цели.

13 мая 1946 г. вышло постановление Совмина # 1017-419, согласно которому в составе Министерства вооружения на базе завода # 88 был создан Научно-исследовательский институт реактивного вооружения и конструкторское бюро. Приказом Устинова от 16 мая 1946 г. НИИ реактивного вооружения получил название НИИ-88. 26 апреля 1950 г. опять же по приказу Устинова ликвидируется СКБ, а на его базе возникает ОКБ-1 (ракеты дальнего действия) и ОКБ-2 (зенитные управляемые ракеты). Начальником ОКБ-1 был назначен Сергей Королев. Через несколько месяцев разработку зенитных ракет поручают другим организациям, и Королев фактически становится хозяином ОКБ-1 и НИИ-88 в целом. В 1958 г. Сергей Павлович начал работы над твердотопливными ракетами дальнего действия и потребовал от правительства дополнительно деньги, людей и помещения для этих работ.

Впоследствии зам. Королева Борис Черток писал: "В 1959 году Устинову представился очень удобный случай убить двух зайцев: окончательно рассчитаться за все обиды с Грабиным, доказав ему наконец, "кто есть кто", и удовлетворить настоятельные, законные требования Королева о расширении производственно-конструкторской базы.

Это предложение, безусловно, будет поддержано Хрущевым, который является энтузиастом создания ракетного орудия в ущерб обычной артиллерии и авиации. Он обещал помощь Королеву и дал Устинову задание подготовить по этому поводу предложения.

Устинов не любил промедлений. Видимо, были и другие варианты по изменению судьбы ЦНИИ-58 и самого Грабина. Поэтому он дал Королеву срок всего три дня на размышление".

Приказом ГКОТ от 3 июля 1959 г. работы по твердотопливным баллистическим ракетам дальнего действия были поручены ОКБ-1 с включением в его состав ЦНИИ-58, в котором тогда работало около пяти тысяч человек, в том числе почти полторы тысячи инженеров и конструкторов.

Рассказывает Черток: "Мы получили благоустроенную территорию, на которой располагался большой конструкторско-лабораторный корпус, опытный завод с замкнутым циклом и всякие вспомогательные службы. Большой фруктовый сад, березовая роща и цветники украшали территорию. Летом они производили впечатление парковой зоны, а не предприятия по производству вооружения. Всю вновь полученную территорию называли "второй территорией" или "вторым производством".

Хозяином "второго производства" Королев назначил Бушуева. Приказал ему занять кабинет Грабина, переоформил на его имя установленные в кабинете телефоны кремлевской АРС и ВЧ-связи. Служебный автомобиль "ЗИС-110" министерством был переоформлен на имя Королева.

Маленький штрих к характеру Грабина - у него и в 1959 г., после ХХ съезда КПСС в кабинете висел портрет Сталина. Королев велел заменить его портретом Циолковского.

Василий Гаврилович организовал на территории ЦНИИ-58 большой артиллерийский музей из советских и германских орудий, значительную часть которых составляли наши и немецкие уникальные пушки, созданные в нескольких, а то и в единственном экземпляре. Все они были уничтожены. Погибла и значительная часть документации ЦНИИ-58. По личному распоряжению Королева сожгли переписку Грабина со Сталиным и Молотовым.

ПОСЛЕДСТВИЯ

Сейчас ОКБ-1 именуется ракетно-космической корпорацией "Энергия" имени С. П. Королева. Там уже несколько десятилетий функционирует музей предприятия. Но в нем нет ни фотографий, ни документов, связанных с Василием Грабиным и ЦНИИ-58.

Нужна ли была ликвидация ЦНИИ-58 и других артиллерийских КБ, чтобы создать ракетно-ядерный щит СССР? Ведь Королеву так и не удалось разработать серийные баллистические ракеты дальнего действия на твердом топливе, это за него сделали другие КБ. А вот благодаря Берии и Хрущеву отечественная артиллерия начала серьезно отставать от артиллерии США и других стран НАТО. Отставание наблюдалось практически везде - от корабельных до самоходных и танковых орудий. Хваленые управляемые ракеты класса "земля-земля" стали понемногу применять лишь с 1991 г. (в ходе операции "Буря в пустыне"), до этого же ствольная артиллерия по-прежнему была богом войны.

В ходе локальных конфликтов пушки советского производства оказывались под огнем американских орудий, находившихся вне досягаемости их огня. Вот, к примеру, в конце 50-х гг. в ходе перестрелок артиллерии КНР с чанкайшистами, засевшими на малых островах Формозского пролива, наши 130-мм пушки М-46 не могли достать батарею противника, обстреливавшую материк. Тогда советский советник полковник М. предложил на свой страх и риск (могло разнести ствол) нагреть заряды и дождаться попутного ветра. Китайские товарищи послушались и добились успеха.

1967 г. Израильские войска заняли господствующие над сирийской территорией Голанские высоты и установили там американские 175-мм самоходные пушки М107, имевшие дальность стрельбы 32 км. Израильтяне получили возможность безнаказанно внезапно открывать огонь по сирийским военным объектам - штабам, РЛС, позициям зенитных ракет, аэродромам и т. д. А "великий и могучий Советский Союз" ничем не мог помочь братьям-арабам.

По указанию ЦК КПСС на заводе "Баррикады" (# 221) срочно приступили к восстановлению производства 180-мм пушек С-23. Сделать это оказалось весьма непросто, поскольку значительная часть документации и технического оборудования была утеряна. Тем не менее, коллектив предприятия успешно справился с поставленной задачей. До 1971 г. для Сирии изготовили двенадцать С-23.

Детища знаменитого конструктора надолго пережили его самого. Грабинские ЗИС-3, БС-3 и другие участвовали во всех локальных войнах второй половины ХХ в., включая конфликты на территории бывшего СССР. Да и сейчас мы видим ЗИС-3 в Афганистане, а береговые пушки СМ-4 ("девичья фамилия" С-30) по-прежнему состоят на вооружении ВМФ